Мы начинаем новый проект интервью под названием «США – Россия: сходства и различия». Выбрав профессию, мы находим представителей этой профессии в США и России, задаем им одинаковые вопросы и представляем вам их ответы. Для лучшего понимания друг друга нам необходимо знать обо всех сходствах и различиях, которые существуют между нами. Первое интервью мы посвящаем женщинам-полицейским.

На вопросы Генерального консульства США в Санкт-Петербурге отвечают:

– Стефани, 28 лет (Масл Шолс, штат Алабама, США)
– Юлия, 30 лет (Санкт-Петербург, Россия)

Американская суфражистка позирует в полицейской форме, чтобы привлечь внимание к концепции женщин-полицейских. США, около 1908 г. (Библиотека Конгресса США.)

Почему Вы решили стать полицейским?

Стефани: Мой дедушка был начальником полиции. Когда я былa ребенком, он постоянно рассказывал мне истории о своей работе. Еще в раннем возрасте я заявила ему, что, когда вырасту, стану полицейским. Позже, когда я былa подростком, одна из моих подруг подверглась сексуальному нападению, а мой друг умер по вине пьяного водителя. Эти инциденты только способствовали моему желанию стать полицейским. Мне хотелось помогать жертвам преступлений, а преступников отправлять в тюрьму.
Юлия: Сначала стечение обстоятельств, потом юношеский максимализм. Я думала, что поменяю систему, но у нас система ломает человека. Раньше, когда я уезжала на вызов, коллеги мне говорили: «Без фанатизма!» Но человечность нельзя терять. Хотя в нашей системе становишься жестким, я все равно стараюсь поддерживать людей. Например, помогаю алкоголикам: жалко их…

Как долго Вы работаете полицейским?

Стефани: Уже 6 лет. Кроме того, до поступления в полицейскую академию я два года работала диспетчером в полиции.
Юлия: Около 7 лет.

Опишите район, в котором Вы работаете?

Стефани: Я работаю в городе Масл Шолс, который занимает площадь немногим более 12 квадратных миль, с населением приблизительно 13 000 человек.
Юлия: Я работаю в одном из районов Санкт-Петербурга. Территория в составе района, которая к нам относится, довольно большая, но населения там не так много, по сравнению с другими районами города. Бум преступлений на этой территории приходится на лето: растет количество хищений (угонов автомобилей, ограблений граждан).

Сколько часов в день/неделю Вы работаете?

Стефани: Я работаю 8 часов в день, 40 часов в неделю.
Юлия: Я работаю «сутки через трое». В течение рабочего дня нам также предоставляется четыре часа для отдыха. Обычно мы работаем целый день, но бывает и так, что вызовов нет.

Опишите Ваши обязанности?

Стефани: Я патрулирую город с целью предотвращения преступлений. Я принимаю заявления о преступлениях, которые уже имели место (воровстве, домогательствах, мошенничестве и др.), реагирую на совершающиеся преступления (насилие в семье, грабежи, разбои), работаю с дорожно-транспортными происшествиями, произвожу аресты. При необходимости я замещаю диспетчера или надзирателя в камерах. Каждый год в Начальной школе МакБрайд я преподаю учащимся всех 5-х классов курс о вреде наркотиков, рассчитанный на десять недель. Я также являюсь посредником в кризисных переговорах в команде SWAT [Прим.: элитные полувоенные боевые подразделения американских полицейских департаментов].
Юлия: У нас мало людей, но много функций: от выезда на место происшествия до регулировки движения. Я в основном занимаюсь приемом заявок и оформлением задержанных. Но если найдут мину со времен войны, вызывают нас. Надо охранять труп – тоже нас. Драки, шум во дворах, квартирные разборки – все это наши обязанности. От банальных ситуаций до разборок с притонами.

С какого рода трудностями Вы сталкиваетесь как женщина?

Стефани: Единственная трудность, с которой я сталкивалась из-за своего пола, это мои габариты. Я очень миниатюрная женщина, и некоторые, особенно когда я должна их арестовать, не воспринимают меня серьезно. Обычно это женщины… Я живу на юге США, где большинство мужчин воспитаны в духе уважительного отношения к женщине. Вообще, если Вы уважительно относитесь к людям, даже когда помещаете их в тюрьму, то и они относятся к Вам с уважением.
Юлия: У нас считается, что в системе нет женщин-полицейских. Есть только женщины-сотрудники. Еще во время учебы у нас не было женских раздевалок. Задержанным же все равно, женщина ты или нет; они всех оскорбляют.

С какими трудностями Вы сталкиваетесь как полицейский?

Стефани: Я сталкиваюсь с теми же трудностями, с какими сталкивается любой полицейский. Реагируя на звонки об опасных ситуациях, мы получаем только ограниченное количество информации. Иногда один Бог может защитить от того, что ждет меня на месте преступления. Также мне трудно смириться с тем, что всем я помочь не смогу. Некоторые люди, кстати, просто не хотят, чтобы им помогали в опасной ситуации.
Юлия: Плохое техническое оснащение. Приведу пример со снятием отпечатков пальцев. Должно быть так: приложил руку, сработал сканер, компьютер получил информацию, мы получили четкий и несмазанный отпечаток. У нас же используется краска и валик, и, как следствие, все отпечатки получаются смазанными, и половина из них не читается системой «Папилон» [Прим.: автоматизированная дактилоскопическая информационная система]. Часто возникают проблемы с выездом на место происшествия, так как нет водителя, а водителя нет, так как мало людей. За шесть лет зарплата в 14 тысяч поднималась только на 100-200 рублей, но сейчас стало лучше. У нас есть своя поликлиника, но если Вам нужен врач, которого нет в поликлинике (например, у нас нет своей женской консультации), то надо заключать договор на каждого такого врача и ждать одобрения. Срочную помощь в таких ситуациях можно получить только за свой счет.

Какой случай был у Вас самым необычным?

Стефани: Чаще всего мы рассматриваем заявления о преступлениях уже после того, как они произошли. Но однажды я патрулировала город в ночную смену с 23:00 до 7:00. Я остановилась у здания, где в тот момент происходила кража. Один из мужчин увидел меня. Вокруг здания был забор, который разделял нас. Этот человек бросился по направлению ко мне, потом сел в грузовик, припаркованный на его стороне забора, и умчался. Я поехала за ним. Преследование продолжалось на протяжении почти 25 миль. В конце автомобильной погони подозреваемый бросил грузовик и побежал к мосту, известному у нас как Мост привидений. К тому моменту в погоне уже участвовали офицеры четырех различных агентств. Мы побежали за ним и произвели арест. Было очень приятно предотвратить незаконное действие вместо того, чтобы просто заполнять бумаги об уже произошедшем преступлении.
Юлия: Как-то мы раскрыли серию ограблений и вернули все похищенные вещи владельцам. Один из пострадавших работал на кондитерской фабрике, и он был настолько благодарен нам, что в прямом смысле «завалил» нас конфетами, которые мы ели примерно месяц. Однажды у меня был вызов на квартиру, где не могли усмирить человека в невменяемом состоянии. Надо отметить, что полицейские сопровождают таких людей, и «скорая» не может их трогать. Как оказалось, человек перепил кофе и начал топором рубить все трубы в квартире. Накануне я посмотрела фильм про гремлинов, и, когда надо было как-то остановить этого человека, я сказала: «Вам мешают гремлины? Мы приехали к Вам как к специалисту по этим существам. Мы можем сделать Вам прививку против них, это точно поможет». Он очень удивился такому пониманию со стороны полицейского и поехал с нами.

Какой случай был у Вас самым опасным?

Стефани: Я получила сообщение о том, что человек открыл стрельбу по жилому дому. Несколькими часами ранее мы уже получили два тревожных сообщения с того места. В одном из них сообщалось о том, что кто-то бросил кирпич в окно жертвы. Второе было о том, что некто пытается поджечь грузовик жертвы. Когда мы прибыли на место происшествия, вооруженный пистолетом преступник стал убегать. Он пытался залезть на пассажирское место в грузовике, которым управлял другой человек. В тот момент мы не знали, было ли у водителя оружие. Мы смогли устными указаниями заставить преступника положить оружие и сдаться вместе со своим пособником. Потом оказалось, что преступник выстрелил по жилому дому шесть раз. Его жертва была ранена только в руку. Раненого отправили вертолетом службы Air Evac в больницу.
Юлия: Однажды мы выехали по заявке на квартиру, где мужчина избивал свою сожительницу и ребенка. Когда мы прибыли на место, он выскочил в окно. Мой напарник выпрыгнул за ним. Но тот мужчина спрятался за деревом и приготовился напасть на моего напарника. Я это увидела и успела напарника предупредить. Как-то задержанный открутил оргстекло, прикрученное изнутри камеры, и смог выйти. Я это увидела и начала на него кричать. Он от неожиданности не смог даже пошевельнуться. Мы быстро перекрыли двери – и он попался. В другой раз задержанный оторвал балку в камере и, когда мы туда входили, хотел ударить нас, но мы смогли его остановить, так как в камеру мы всегда входим по двое. Один задержанный спрятал за щекой бритву и хотел себя порезать. Мы тоже успели его остановить.

Что бы Вы хотели изменить в системе полиции в Вашей стране?

Стефани: Мне кажется, что американская система правосудия находится на стороне преступника, а не его жертвы. Я думаю, что наказание должно соответствовать преступлению. Если кто-то совершает «ошибку» и насилует шестилетнего мальчика, то в некоторых городах этой страны он может получить всего шесть месяцев тюремного заключения, и нас призывают любить либеральных судей, которые реабилитируют лиц, совершающих тяжкие преступления. Кроме того, преступники, находящиеся в тюрьме, должны работать. У них слишком много свободного времени, и они совершают преступления, сидя в тюрьме. Преступникам следует самостоятельно оплачивать свое нахождение в тюрьме. Если бы они работали, то у них не было бы такого большого количества энергии и времени, чтобы продолжать нарушать закона. Это также помогло бы им приобрести ценные навыки, которые пригодились бы им в жизни после освобождения.
Юлия: Поменяла бы оборудование, сократила бы бюрократию. У нас очень много бумаг – некогда людьми заниматься. У нас нет тестирования полицейских на наркотики, а случаи с наркотиками имеют место. Можно было бы сказать и о низких зарплатах, но их уже повысили. Офицером может стать выпускник любого колледжа, даже кулинарного. В других странах доплачивают, если полицейский занимается самообразованием. А у нас это никак не влияет. Вы можете знать иностранные языки, регулярно заниматься в тире, но все это не будет иметь никакого значения. Людей, которые стремятся повышать свою квалификацию, ставят на уровень «поваров». Я ничего не имею против поваров, но такую систему надо менять, ведь случается, что полицейский даже грамотно составить рапорт не может...

Ваше полицейское управление обменивается опытом с полицейскими управлениями других стран? Какие это обмены?

Стефани: Капитан нашего отдела помог запустить программу оснащения полицейских других стран бронежилетами, которыми снабжены полицейские в Америке. По регламенту жилеты имеют срок службы, но после его истечения многие жилеты все еще находятся в хорошем состоянии, однако в США они не могут быть использованы. Наш капитан собирает эти жилеты по всей стране и передает полицейским других стран, где менее строгие правила касательно срока службы жилетов. В прошлом году трое наших полицейских ездили за границу, где проводили тренинг для местных полицейских. В этом году они снова поедут с такой миссией. Они делали это в нерабочее время, и их поездка не финансировалась нашим отделом.
Юлия: Международные обмены случаются только на высшем уровне. Только «крутые» могут поехать, но никак не обычные офицеры, которым даже санаторную путевку не выбить.

Какой Ваш любимый полицейский фильм?

Стефани: «Детсадовский полицейский» ("Kindergarten Cop”).
Юлия: «Полицейская Академия» ("Police Academy”).

Ответы на вопросы друг друга

Юлия: Жалели ли Вы хоть раз, что попали в эту систему? Где бы Вы хотели работать, если не в полиции?
Стефани: Я не жалею о том, что выбрала такую карьеру. Я чувствую, что я там, где Бог желает меня видеть. Поскольку я следую Его выбору, я чувствую полное удовлетворение от своей работы в качестве полицейского.
Стефани: Какими чертами должен обладать человек, чтобы быть хорошим полицейским?
Юлия: Патриотизм, вера в людей, вера в закон и справедливость (ведь неотвратимость наказания должна быть в реальности, а не только на бумаге), человечность, доверие начальству и умение подчиняться.